"Давайте устроим конференцию в Марокко", говорили они. "Поезжай, будет весело", говорили они.
Ну конечно. Жара, гигантские насекомые, которые прилетают посидеть у тебя на подушке, и обезумевшие от непрерывного празднования чьей-то пенсии целители: степень неадеквата в этот раз была гораздо выше обычного. Хили приходилось непрерывно метаться по гигантскому магическому отелю, где проходила конференция, и выяснять, почему демонстрационные котлы для презентации новой микстуры разбиты, почему кто-то не нашел порт-ключ и не смог добраться, и, наконец, почему церемония открытия такая унылая.
Медея уже привыкла к специфике колдомедицинских конференций, особенно к той детали, что ближе к ночи все переходит в бурную попойку, с восхвалением самих себя и совершенно неподобающим для профессоров поведениям. Она до сих пор с содроганием вспоминает, как главный целитель болгарской клиники попытался превратить себя в дракона, потерпел частичную неудачу, и до конца поездки ходил злой, наполовину покрытый чешуей и чихающий пеплом. Еще она помнила миллион случаев случайной аппарации, расщепов, конкурсов "а давайте сварим зелье с закрытыми глазами" и "кто быстрее убежит от наиболее злобных представителей местной фауны". А, казалось бы, взрослые люди. Хили обычно предпочитала сидеть где-нибудь возле бара, по возможности не пить и жаловаться бармену на "этих глизней недоделанных". Бармен обычно плохо говорил по-английски, зато умел понимающе кивать.
С каждой конференции Медея привозила с десяток забавных историй, которые можно было вспоминать в те моменты, когда работа казалась скучной. Или когда колдомедики начинают казаться слишком компетентными.
Но со вчерашнего дня она не помнила ничего.
Поняла она это в тот момент, когда проснулась от головной боли и, щурясь в полумрак, пыталась понять, что успело произойти между вчерашним импровизированным альтернативно умными целителями квиддичным матчем, ссоры с каким-то кудрявым волшебником, и сегодняшним бесславным пробуждением.
В голову постепенно возвращались воспоминания о безумно шумной компании, крайне эмоциональных разговорах, прыжках в бассейн с криками "я теперь гриндиолу", пущенном в летящего на метле волшебника колдомедицинском справочнике и официанте, который, глядя на ее бессилие перед этим хаосом, вредненько хихикал.
Потом почему-то ее память выдала отрывистые куски, в которых в основном фигурировал огневиски, побережье, опять ругань и чьи-то веснушчатые плечи.
На этом моменте Медея застыла и даже на несколько секунд забыла о том, что голова раскалывается, а глазам больно смотреть на свет. Кажется, она впервые поняла, что лежит в кровати не одна, и, отказываясь верить в это, посмотрела вправо.
Вот же лепреконья задница. Глаза не врали, и кудрявая голова вполне отчетливо угадывалась по соседству.
Медея издала что-то среднее между рычанием и стоном, перекатилась на спину и опять закрыла глаза. Кажется, такого с ней с девятнадцати лет не происходило. Позорище какое, взрослая вроде девочка. Ну, хотя бы гостиничный номер был, слава Салазару, ее собственный, а не незнакомый. Правда, вокруг жуткий бардак, а пол весь в песке, но это уже детали. И еще песок на ногах, а на левой стопе почему-то надет мужской носок. Кроме этого скудного имущества, никаких других предметов гардероба обнаружено не было.
Хили поморщилась и завернулась в одеяло поплотнее. Пора было разобраться во всем и, стараясь особо не двигаться, чтобы не усугубить симптомы похмелья, Медея протянула руку и бесцеремонно потрясла лежащего рядом мужчину за плечо. Потом потрясла сильнее, потом стала колотить ладонью.
- Доброго утречка, - хрипло произнесла она, стараясь говорить потише. А потом вдруг поняла, что понятия не имеет, какое сейчас время суток - свет, который еле-еле пробивался через плотные тяжелые шторы, мог быть как утренним, так и вечерним.
В вялых попытках разбудить соседа, Медея смогла сообразить что он, скорее всего, имеет отношение к колдомедицине, а, значит, есть одно проверенное средство вернуть к жизни любого целителя. Теперь она наклонилась ближе, и говорила громче и настойчивее:
- Пациенты дохнут как сниджеты, а вы опаздываете на дежурство, целитель... - тут Медея осеклась и с ужасом осознала, что понятия не имеет, как зовут спящего рядом волшебника. Но она чувствовала себя так паршиво, что разбираться с этим постепенно и тактично не было никаких сил, - целитель Как-там-тебя-зовут-кстати? - уныло закончила Медея и приподнялась, облокотившись на подушку, и проследив за тем, чтобы одеяло было по-прежнему натянуто достаточно высоко. Заодно заметила свою туфлю, которая лежала на трюмо в осколках выбитого ею же зеркала.
Денек обещал быть не из легких.

Отредактировано Medea Healy (2018-02-10 18:06:41)

- А ты ужасный и ленивый целицель. Четыре секунды на подъем - это непростительно. Будь у меня нога отгрызена химерой, я бы уже окочурилась, - уверенно заявил Медея, всматриваясь в лицо этого колдуна со смутным ощущением, что она совершенно точно видела его раньше.
Да и он, кажется, тоже видел. После фразы, которую Медея не слышала со школы, она закатила глаза так сильно, что еще немного - и смотрела бы себе прямо в стенку черепа. Кажется, ей уже не двенадцать, чтобы ее знали как "сестру Джейсона". Интересно, это участь всех младших, или только тех, у кого брат со всей школой дружил, и всем профессорам нравился?
- Медея. С фамилией ты угадал, - сухо сказала она и ответила таким же корявым сидячим реверансом, - и ты, кажется, из джейсоновой тусовки бабуинов на метлах, да?
Так вот откуда она его знает. Лично они не пересекались ни разу, но, скорее всего, он был на колдографиях с гриффиндорской командой, которые братец развешивал по всему дому, пока не съехал, и, возможно, они также пересекались на конференциях, по которым Медея ездила последние годы. Видимо, злой рок из родного Нокнари догнал ее только сейчас.
Нет, ну это, конечно, гораздо лучше, чем проснуться рядом с посыльным, или с официантом, но самодовольный ирландец, который шутит так, что даже ее бабушка сочла бы это устаревшим - тоже не подарок. Она просто надеялась, что Элджи - не из тех павлинов, которые считают себя таким клевыми и смешными, что косятся в зеркало на свое отражение при любом диалоге.
Хили безразлично пожала плечами, вылезла из-под одеяла и направилась к шкафу, мысленно желая Элджи утереться своим самодовольным "не стесняйся". В шкафу она обнаружила залитые чем-то вещи (судя по пустой бутылке на полке, они вчера решили распить шампанское прямо среди вешалок) и свою палочку, которая, к ужасу Медеи, была внутри той самой пустой бутылки. Быстрый осмотр показал, что палочка в порядке, а парочка царапин на рукоятке не задели руны - значит, не должны были повлиять на качество магии. Надо будет отполировать при первой возможности. А сейчас нужно делать дела. Поэтому готовая к великим свершениям, она очистила гостиничный халат от липких пятен невербальным "Эскуро", оделась и почувствовала себя увереннее, несмотря на головокружение и чувство, что по ее спине прошлись тролли.
-Сейчас мы соберемся, - бодро начала Медея, стараясь не обращать внимания на свой осипший голос, - спустимся вниз. Проверим, есть ли трупы. Если есть - то заполнять гору бумажек и подписывать заключение о смерти будешь ты, потому что нечего было стариканов на слабо брать, - Хили уже представляла себе то, что ей предстоит пережить в случае, если кто-то из участников конференции пострадает, и она не собиралась разбираться со всем этим пиксиным дерьмом одна. В конце концов, она прекрасно помнит, кто все это начал. И каждое воспоминание о продолжении вечера, которое к ней возвращалась, было неутешительнее другого: вот поломанные метлы; вот уважаемые колдомедики падают в океан, как спелые груши; вот кто-то очень умный начал пускать фейерверк из поломанной палочки.
О`Двайер уже вылезал из кровати, и Медея остановилась взглядом на его спине, мимоходом заметив розоватые полосы от собственных ногтей. Воспоминания вернулись очень быстро и с красочными подробностями, и она отвернулась, чтобы не было заметно, что лицо пошло пятнами. Надо будет обдумать, как теперь смотреть Джейсону в глаза, и как объяснить факт того, что она теперь, кажется, занимается тем, что ездит по миру и портит его приятелей.
"Вот почему я и не знакомлю тебя со своими друзьями" - раздался в голове издевательский голос брата. Чтобы остановить внутренний диалог, она почистила второй халат и запустила им в сторону Элджи.
- Приоденься. В плавках на суше ходят только извращенцы или идиоты.
Она заткнулась в ту же секунду, как увидела свое отражение в зеркале на дверце шкафа. Медея была готова к общей помятости, но глубокая темно-красная царапина, которая тянулась от середины правой стороны рта и выше, к носу, была неожиданностью. Хили потрогала губу кончиками пальцев и зашипела. Было не столько больно, сколько обидно. И уродливо.
- Эй! - она быстро подошла к Элжи, - ты помнишь, чьей идеей было вместо мячей использовать стеклянные бутылки, заколдованные на то, чтобы взрываться? Я планирую выдрать ему печень и сожрать ее, потому что любая гениальная мысль не должна оставаться без признания, - она закончила гневную речь и замялась, думая, насколько унизительно будет просить о помощи. Но потом решила, что собственное лицо на колдографиях с конференции, которые, возможно, запихнут в медицинские журналы, ей важнее.
- Очень видно? Шрам останется? - спросила она уже помягче, покрутив пальцем возле своего рта и стараясь  звучать менее несчастно. Потому что прекрасно понимала, что, да, очень видно. И, да, скорее всего, останется, еще какой.
- Есть хоть один шанс, что ты сможешь это заштопать, не оторвав мне голову нетрезвой колдомедициной? И, да, водки принести, - она вспомнила о его любезном предложении, которое она проигнорировала, - а лучше огневиски, мы все же не в Дурмстранге. И еще, кажется, я должна вернуть тебе носок.
Перспектива беседовать с нервными танжирцами и похмельным колдомецицинским интернационалом становилась чуть более приятной. Ей страшно хотелось кофе, но что-то подсказывало ей, что алкоголь сможет примирить ее с этим миром гораздо быстрее. К тому же О`Двайер был, по крайней мере, симпатичный и не скучный - а это далеко не самый плохой результат по итогам полубессознательной вечеринки.

- И правда, какое счастье, что на колдомедицинской конференции не нашлось ни одного достаточно трезвого целителя, чтобы залечить царапину, - проворчала Медея себе под нос, но послушно повернулась к свету и замерла, следя глазами за движениями Элджи.
Она почти что схватила его за руку и уволокла обратно в простыни, когда Элджи все испортил потрясающе длинной тирадой, в которой прошелся и по ее персоне, и по ее профессиональным навыкам, и по всему остальному.
Естественного желания врезать ему по лицу почему-то не возникало - скорее, хотелось ответить на каждый вызов. Медея почувствовала, что губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Запахнув халат, она высунулась из номера, и запустила носком в спину Элджи.
- Теперь ты, как честный человек, О`Двайер..., - проорала ему вслед Медея, не закончила и рассмеялась. Коридорный домовик проследил за упавшим неподалеку носком с глубокой тоской, а потом так несчастно посмотрел на Медею, что той стало стыдно. Наверняка бедняге неприятно видеть, как свободные волшебники разбрасываются одеждой.
- Пошел к дракклу! - рявкнула Медея, чтобы не расслабиться и не начать ненароком жалеть домового эльфа, - убираться в номере можно будет через двадцать минут, а до этого сгинь.
Потом ей стало совсем стыдно, и она нырнула обратно в комнату.

В ванной ее ждала огромная ящерица с печальными немигающими глазами. Медея вытолкала ее за дверь ногой, про себя думая, что такое сегодня случилось, и почему у нее в комнате появляются нежданные животные всех сортов и видов. Ну, ящерица хоть носков после себя не оставляет.
Голова после прохладной воды стала гораздо яснее, мысли больше не расползались, и Хили опять постепенно начинала чувствовать себя собой. Она взмахнула палочкой, собрала разбитое зеркало и продолжила становиться собой.
Медея медленно и вдумчиво облачалась в свою привычную броню. Платье - узкое и красное (такое же, как черное, которое валялось скомканным возле кровати, только другого цвета). Отыскать в шкафу другие туфли. Найти серьги в ящичке, взамен вчерашних утонувших. Брызнуть на шею из зеленого флакона, который горьковато пахнет скошенной травой и цитрусом. Потянуться к помаде, но потом пощупать языком свежий шрам на губе, и передумать.

Как рыцарь надевает отполированные латы, как самурай завязывает кимоно, как боксер натягивает перчатки.

На подходе к бару Медею поймал администратор гостиницы, который был так ей рад, что она сразу поняла, что дело плохо. Вежливо улыбаясь очень белыми зубами и стараясь не сбиваться на брань, он объяснил, что разбитые стекла в холле, ограбленный волшебный зверинец и уснувшие там и тут пьяные волшебники в стоимость конференции не входят, и поэтому он был бы очень рад и глубоко признателен, если бы Мисс Организатор позаботилась обо всем произошедшем, и тогда он, может быть, ну наверное, ну скорее всего, совершенно случайно забудет адрес главы департамента в британском Министерстве, и ее, наверное, скорее всего, он очень надеется, не уволят.
Любое медеино возмущение и напоминание о том, сколько галеонов стоила конференция, и сколько из них перепало персонально ему, гасилось в том, что администратор переставал понимать английскую речь тогда, когда ему было удобно.
Медея не привыкла к тому, что на нее настолько не обращают внимания, а над угрозами только хихикают. Она знала, что серьезных проблем он ей не устроит, но понимала, что любой скандал - это минус к репутации, меньше интересных проектов и больше бумажной работы. Марокканец почувствовал ее растерянность, и поэтому решил, что его дело сделано. Подмигнул ей и еще раз напомнил про то, что время идет, а потерявшихся зверей спасать надо. Заснувших в холле целителей он, так и быть, простит.
- И не забудьте про огненных крабов, мисс Хэйли! - завопил волшебник на прощание уже в дверях, чудовищно переврав фамилию и помахав рукой. Медее пришлось закрыть глаза и считать вдохи и выдохи, чтобы не сорваться и не сделать все еще хуже.

Подойдя к О`Двайеру, которого она заметила у стойки сразу же, как вошла (не то чтобы много кто пьет в середине дня), Медея приветственно провела рукой по его плечу, села на соседний стул и от души пнула ногой тяжелую стойку.
- Я ненавижу эту страну, - искренне сказала она, и сделала большой глоток из стоящего перед ней стакана. Медленно выдохнула через нос, привычно обжигаясь. Про себя отметила то, что Элджи выбрал именно тот сорт, который заказала бы она сама, - пока что это первое хорошее впечатление от этого логова трезвенников-неадекватов.
Медея нахмурилась и покрутила бокал в руке. Она бы с радостью просидела здесь все оставшееся время конференции, потому что Танжир ей решительно не нравился. Больше всего ей не нравилось то, что никто ее всерьез не воспринимает, а чувство бессилия - одно из самых неприятных.
"Приехать домой, и забыть все как страшный сон. Самая плохая командировка за последние три года"- рассеянно думала она, глядя, как огневиски стекает по стеклянным стенкам. Потом уперлась взглядом в О`Двайера, думая, как начать беседу и как объяснить, что и почему она от него хочет.
"Помоги мне, пожалуйста" - вроде бы не так сложно, - "я была бы рада компании, потому что мне очень тоскливо разбираться со всем этим", - тоже довольно просто выговорить.

- Ты, наверное, слышал, про что этот засранец говорил, - начала она, имея в виду представителя администрации. Потом наклонилась поближе к Элджи, чтобы была хотя бы иллюзия того, что их разговор никто не слышит, - он не отвяжется, пока основной бардак не будет убран, и эльфам он это, очевидно, не доверяет. И грозится бегать по всему Соединенному Королевству с жалобами на всех и сразу, если ничего сделано не будет. Мне моя работа дорога, да и тебе, думаю, неохота снова лечить разбитые коленки вместо нормальной практики, так что, кажется, мы в одной лодке, - Медея доверительно моргала, глядя Элджи в глаза и чувствуя себя, как кандидат в Министры на трибуне. Ни одно лживого слова, просто слишком обтекаемые формулировки. И джарви сыты, и гномы целы, как говорится.
- Меня убеждали в том, что вчера кто-то спер целое семейство огненных крабов из аквариума, и кто-то с утра их видел на высоких скалах возле пляжа, - Хили пожала плечами и сделала еще один большой глоток, - стоит хотя бы для видимости туда сходить. И, если они там, то спустить вниз, потому что сами они не могут, стрессуют, и пугают людей огненными фонтанами.
А потом, скорее всего, переправлять обратно в отель, стараясь, чтобы нервные крабы не сожгли их заживо, но это будет уже в далеком будущем. С проблемами надо разбираться по мере поступления.
- Помнишь, как вчера ты радостно всем рассказывал, что у тебя есть большое и длинное древко? По-прежнему предпочитаю думать, что это было про метлу, чтобы ты казался более приятным. А так-то нормальная метла нам понадобится, потому что на эти облезлые деревяшки, которые дают напрокат в отеле, я не сяду.
Медея тактично умолчала о том, что не сядет вообще ни на какую метлу, потому что все они для нее выглядели одинаковыми приспособлениями для самоубийства. Вдруг ей повезло, огненные крабы уже передохли, и никуда лететь не придется - так она хотя бы лицо сохранит.
Жестом она попросила бармена повторить огневиски им обоим.

Отредактировано Medea Healy (2018-02-15 22:16:21)

- Мартышки пали вчера вечером в неравном бою и больше не летают, - пробормотала Хили и покачала головой, вспомнив двух радостных стажеров из департамента, которые приехали в свою первую командировку, и купали без чувств еще до полуночи. Некрепкие детишки сейчас пошли.

Ее собеседник не был впечатлен доводами рассудка, и опять перешел в режим монолога, единственной ценной мыслью которого было то, что он все же согласен ей помочь. Кажется, нужно было делать акцент не на сохранении репутации и достоинства, а на отличную возможность полихачить на метле, пугая постояльцев, и погоняться за опасными зверушками. Все-таки Гриффиндор - это на всю жизнь диагноз.
Медея уже с нескрываемым любопытством разглядывала О`Двайера, пытаясь понять, что он из себя представляет, помимо забавных длинный речей, самоуверенности и красивой задницы.
Как минимум, он совершенно не собирался ее спасать, и это было замечательно.

Но школьный игрок в квиддич - еще более тяжелый диагноз, чем гриффиндорец. Медея проследила взглядом за влетевшим "Нимбусом", подняла бровь и издала низкий смешок.
- И это у меня проблемы с квиддичем? У меня, а не у человека, который в квиддич не играет, но купил себе спортивную метлу? - она спрыгнула со стула и поправила платье. Прикинула, что оно достаточно короткое, чтобы можно было удобно сесть на метлу, и достаточно длинное, чтобы можно было сохранить немного загадочности.
Потом осторожно потрогала "Нимбус" ладонью - вроде бы крепкий, и в воздухе висит ровно.
Все равно ей было некомфортно, дыхание участилось, и Хили сжала губы. Паника - совсем не то, что сейчас нужно. Можно было, конечно, сказать, что не летает она из принципов, или что у нее аллергия на прутья, но ей не хотелось видеть лицо О`Двайера, который получит подтверждение тому, что прав. Оперевшись на стойку рукой, она прикончила огневиски одним махом, стараясь не стучать зубами о край бокала.
- Высоты я не боюсь, - уверенно произнесла Хили, и это было, опять же, чистой правдой. Дело было вообще не в высоте, - и с квиддичем проблем нет, потому что я к нему никакого отношения не имею. А метлы - это неуправляемые куски леса, которые к тому же слушаются через раз. Поэтому  подбросить меня до скал - отличная идея, если тебе дорога твоя метла, - она замолчала на пару секунд, вспомнив каждый раз, когда она соскальзывала с метлы при взлете, или изящно кувыркалась носом в землю при посадке.

- Так. Это я оставляю здесь, - твердо сказала Медея, снимая туфли и моментально становясь ниже сантиметров на десять. Уже достаточно жертв, не хватало еще того, что ее обувь, упав с высоты, выбьет кому-нибудь глаз. Аккуратно поставила их рядом и подняла взгляд на бармена.
- Следующие несколько часов туфли твои, делай с ними что хочешь, но помни, что они стоят две твои зарплаты, - она вытащила "вроде как достаточную сумму" и нетерпеливо протянула человеку за стойкой. Бармен, не стесняясь, насмешливо сказал этой деловой дамочке что-то на смеси арабского с французским, но деньги взял, а туфли переместил за стойку. Медее было не важно, что он там говорит, она просто надеялась, что его смена не закончится, когда они придут обратно.
- Пошли, О`Двайер, нам пора, - Хили похлопала Элджи по спине, неловко взяла метлу, развернув ее прутьями к полу (кажется, так держали метлу на каком-то квиддичном плакате?), и направилась к выходу.

Солнце после приятного полумрака бара слепило глаза, и Медея, прищурившись, высматривала нужную скалу из того десятка, которые белели на фоне яркого неба.
А еще она думала о том, как приятно ходить босиком - кажется, последний раз она долго бродила без обуви лет семнадцать назад. Ощущения похожие, только теперь она не по уши в ирландском болоте, а на горячих от марокканского солнца камнях.
- Судя по всему, нам в ту сторону. Придется ползти вдоль всей скалы и искать, куда эти крабы разбежались, - Хили обернулась к Элджи и показала рукой куда-то влево, - давай скорее, а то стоять горячо.
Лететь, к сожалению, придется, не отвертишься. Метла опять в ожидании зависла над землей, и Медея посмотрела на О`Двайера. Наверняка же катал девочек в школе, так что должен знать, как комфортнее перемещаться вдвоем.
- Теперь как? - спросила она недоверчиво и начиная понемногу терять терпение, как часто бывало, когда ей приходилось иметь дело с тем, о чем она понятия не имеет, - где мне тут, э-э-э... разместиться?
И за что держаться. И обо что опереться. И как управлять. И как не закончить свои дни, сломав шею во дворе танжирского отеля.
А также много других важных вопросов.

Отредактировано Medea Healy (2018-02-20 11:58:18)

Это даже хуже, чем было в ее воспоминаниях. Довольно быстро Медея плюнула на все эти "сохранить лицо" и "что мне теперь, обниматься нужно, что ли" и крепко обхватила Элджи руками, прижавшись к его спине. Больше, больше стабильности, если вообще можно о ней говорить на болтающейся в воздухе деревянной палке. Хили подготовилась к смерти и закрыла глаза еще на взлете. Она не гордилась тем, что вцепилась в О`Двайера хваткой челюстей мантикоры, но была очень довольна, что смогла удержаться от вопля, когда метла ушла вниз.
Горгульин выпендрежник.
Когда полет стал более-менее ровным, она даже смогла немного расслабить руки, которые уже начали подрагивать от ненужного напряжения, и посмотреть по сторонам. Хили даже почти смогла признать, что в над землей красиво и мирно - очень далеко от проблем, разборок и идиотов.

- Лучшее животное - это камень, - категорично произнесла Медея, радуясь, что к ней возвращается голос и, вообще, кажется, она начинает привыкать. Впрочем, радовалась она совершенно напрасно, потому что в следующую секунду птица, которая, кажется, была создана для того, чтобы убивать волшебников, пронеслась в сантиметре от них. Хили вцепилась в Элджи со всей своей силой испуганной ирландской женщины, и уткнулась лбом О`Двайеру в плечо, бормоча несвязные ругательства единым потоком.
Как она и говорила, лучшее животное - это камень. Остальные либо шумят, либо хотят ее смерти.

- Я тоже не собираюсь тонуть одна, так что если пойду на дно - не отцеплюсь, пока ты туда же не отправишься, - прохрипела она, не узнавая свой голос. Элджи, тем временем, кажется, кого-то углядел в выступах скал, и даже наградил "петрификусом". Медея не собиралась рисковать равновесием, доставая палочку, поэтому решила, что она вступит в эту затею попозже.

Например, когда под ногами будет твердая поверхность. Медея так радовалась факту того, что они наконец-то слезли с проклятой метлы, что не сопротивлялась, когда Элжди поставил ее ногами на свои кроссовки ("кроссовки? Что за маггловские причуды?") и помолчала какое-то время, пока дыхание не успокоилось. На земле было замечательно, хотелось сентиментально обнимать скалу.
Вместо этого она обнимала одной рукой О`Двайера, в терпеливом ожидании того момента, когда ее ноги перестанут быть ватными. Медея была так близко к его лицу, что смогла рассмотреть неглубокие линии на коже, которые расходились от уголка его глаза. Слишком много улыбается? Или морщится? Или все сразу?

Услышав предложение половить крабов, Медея не смогла удержаться от миролюбивой усмешки. Ее приглашали посмотреть на закат, приглашали проверить здоровье совы, даже один раз приглашали поискать лукотрусов. Крабы были чем-то новым, но все их той же оперы.
- Посмотрим, - уклончиво сказала она, - до Ирландии еще дожить надо, у нас тут есть все шансы сгореть, - она отправила в нокаут еще одного краба, предварительно отпрыгнув, чтобы не попасть под огонь, - или разбиться, - она кивнула на метлу, - или переборщить с огневиски на жаре и впасть в делирий. Тогда уж точно встретимся, правда на соседних койках в Мунго, - она покачала головой и слезла с его стоп, стараясь наступать на каменистый пол как можно осторожнее.
"Трусливо, Медея, прямо-таки даже жалко" - подумала она про свой ответ. Но потом напомнила себе, что знает этого человека меньше суток, и кто его знает, захочется ли им друг на друга смотреть, когда они окончательно протрезвеют и к тому же вернутся в Великобританию, в настоящую жизнь. Загадывать что-то больше чем на сутки при таких обстоятельствах - плохая идея.
Полностью отказываться от приглашения, впрочем, тоже идея так себе.
- Если тебе так хочется половить крабов, - на последнем словосочетании ее бровь на секунду приподнялась, - можно будет вернуться обратно в бар. Или на пляж. Мне кажется, там просто прорва крабов, - Салазар, да это еще хуже. Прямо-таки самое унылое "давай продолжим день, с тобой здорово" на свете.

Но пока что надо было разобраться с живностью. А потом посидеть здесь еще немного - в пещере гораздо прохладнее и приятнее, чем в магическом отеле. 
- Сзади! - крикнула она, заметив, как к Элджи со спины пятится еще одна сверкающая скотина, которая начинала понемного дымиться, - Petrificus totalus! - огненный краб застыл и завалился на бок, - теперь ты должен мне одну необожженную ногу.
Хили осмотрелась вокруг. То ли эти твари куда-то уползли и их придется искать, то ли их здесь не так уж и много. Интуиция указывала на первый вариант, и она покрепче сжала палочку, не желая получать ожоги.
- Значит, колдомедик, да? - начала Медея светским тоном, по-прежнему пытаясь высмотреть в углах пещеры уже знакомый блеск панциря. Коротать время в ожидании нападения нервных и травмоопасных созданий приятнее с беседой, - стал целителем, потому что нравится смотреть как люди страдают, или чтобы избавлять их от страданий и чувствовать себя Мерлином?

- Полный отстой. Сочувствую, - искренне сказала Медея, выслушав гладкую историю про явно не самое веселое детство, потому что она и правда звучала как отстой. И Хили, на самом деле, не очень понимала, как иначе отреагировать на чью-то явно давнюю трагедию. Наверное, по плечу его похлопали уже все, кто мог.

Детская травма, профессия колдомедика, нервный характер, любовь к квиддичу и ирландское происхождение - Медея про каждое это качество говорила "да никогда в жизни". Поэтому теперь осталось понять, почему ее так сильно тянет к этому ходячему набору того, что ее всегда раздражало.
Возможно, она любит, когда ей бросают вызов гораздо больше, чем ненавидит спорт или помешанных на работе целителей.

Беседу прервала очередная тварь (кажется, на этот раз действительно последняя), которая, видимо, решила отомстить за собратьев. Медея вздрогнула и отпрыгнула с линии огня, проводив взглядом упавшего краба и уже открыв рот, чтобы тушить на Элджи волосы и одежду. Но, вроде бы, обошлось, и можно на какое-то время забыть о том, что вокруг дракклово Марокко, и они на драккловой скале с драккловыми огнекрабами.

- Я ненавижу своего папашу меньше, чем ты, поэтому, наверное, и не уехала никуда, - Хили пожала плечами. Она и сама никогда толком не думала, почему не уедет с концами из Нокнари, и тем более никому никогда этого не объясняла, - сам, наверное, знаешь, как приятно, когда рядом родные морды садовых гномов.
А еще в Лондоне тоскливо, грязно и одиноко, но это уже совсем другой разговор.

Она присела рядом, попробовала опереться спиной о стену, но стена царапалась. Провозившись какое-то время, Медея решила, что гораздо удобнее будет облокотиться не о скалу, а об О`Двайера, что и сделала незамедлительно.
- Тебя смущает отсутствие рыжей бороды, которая должна быть у любой уважающей себя девчонки из Слайго?, - Медея покосилась на Элджи, улыбнувшись и подняв бровь, - бороды нет и, боюсь, не будет, зато есть итальянская бабуля, в которую я и не похожа. Уверена, Джейсон рассказывал про эту милую старушку, которая больше Ирландии ненавидит только ирландцев.
Кстати, по поводу семьи - сейчас Хили смогла рассмотреть внимательнее то, что зацепило ее внимание раньше.
- Знакомая штука, - она вытянула шею и внимательно посмотрела на палочку в руке Элджи. Потом на самого Элджи, пытаясь мысленно собрать в одну цепочку светлую древесину, Ирландию и гриффиндорский характер.
- Ясень? - она прищурилась, лениво размышляя вслух, - Боярышник? Орешник бы у тебя в руках взорвался, а для березы палочка слишком красивая. Тис? - продолжила гадать Медея, откинувшись головой на плечо О`Двайера.

Можно сколько угодно не заниматься производством палочек, но это не значит, что все, чем занимается семья, пройдет мимо. Про палочки Медея могла трещать очень долго. То, что это было не ее работой, а добровольным увлечением, делало все еще приятнее и интереснее.
- Если совсем по правилам, то единорога пришлось бы ощипывать тому, кто палочку заказал. Правда, с фениксами так не получится - они обидчивые скотины, и палочка скорее самоуничтожится, чем будет слушаться того, кто перьев из хвоста надергал, - охотно и с азартом начала рассказывать она, мужественно удержавшись от того, чтобы не выложить  историю о том, как они с братом, будучи маленькими и тупыми, решили сделать свою собственную палочку, и пошли ковырять шерсть у кентавров. Для рассказов из детства она была пока что слишком в сознании.
Но все можно немного поправить.
Медея залезла рукой в узкий карман платья (потому что одежда без карманов - бесполезные тряпки) и вытащила из него мягкий свернутый кошелек. Встряхнув его, выудила маленькую и крайне пестро украшенную фляжку, по пути перебрав пару книжек, горсть ожерелий и пакет с леденцами. Все-таки заклинание Незримого расширения - прекрасная штука.

- Тут каждому по пол-глотка огневиски. Хватит на то, чтобы крабы не успели очнуться, а мы передохнули. И не обращай внимания на фляжку, - строго предупредила она, - это подарок.
Медея бессовестно врала, эта жуткая и очень девчачья емкость, которая сияла разноцветными стекляшками, была куплена ею собственноручно и осознанно с первой зарплаты. Она очень долго бродила по Косому Переулку в попытках найти что-то настолько придурочное, что будет действительно памятным.

Отредактировано Medea Healy (2018-03-24 22:49:14)