DORIAN EDGAR PATRICK PYRITES
ДОРИАН ЭДГАР ПАТРИК ПИРИТС

Johnny Depp
43 года, 03.06.1936 | чистокровный | Хогвартс, Слизерин, 1954 | Глава комиссии по обезвреживанию опасных существ, рядовой член Визенгамота
Возможные сокращения имени, прозвища: Дэп, Дори, псих. Ну и вообще, любые прозвища, на которые хватит смелости.
Лояльность: Пожиратели смерти, Министерство Магии, Визенгамот.
Артефакты: волшебная палочка 13 и 3/4 дюйма, гибкая, платан и перо феникса. Материнская метла, Дубрава. Серебряный складной нож.
Магические и немагические способности: тончайшее обоняние, связь событий с запахами, умение находить общий язык с животными, уверенное управление метлой, умеет производить хорошее впечатление на нужных людей. Прекрасное владение ножом.
Талант к использованию особенно опасных и жестоких заклинаний. Хорош в зельеварении, разбирается в колдомедицине.

* * *

Место рождения и проживания: Родился в Ливерпуле, проживает на данный момент в Лондоне. Дом в Ливерпуле принадлежит ему и на данный момент пустует.

Родственники: Мать - Джокунда Пиритс nee Сайкс, Отец - Эдгар Пиритс. Прапрапра...предок - Арго Пиритс.

Характер:
Впервые взглянув на Дориана, вы никогда, наверное, не подумаете, что он способен на жестокие и регулярные убийства. Улыбчивый, галантный и изящный мужчина производит, скорее, приятное впечатление. С Дорианом приятно общаться, он обладает довольно своеобразным чувством юмора, с особенной нежностью относится к животным и вообще, вполне себе очаровательный и завидный жених. Конечно, мужчина не обделен некоторой гордыней и жаждой славы, но с этим можно мириться, тем более, что эти свои качества он все же старался чаще скрывать и не демонстрировать всем окружающим. Дориан превосходный лжец и обладает потрясающим самообладанием, именно эти качества помогали ему без страха проходить мимо маггловских полицейских даже после самых жестоких убийств. К тому же, мистер Пиритс невероятно азартен. Он получает наслаждение от всплеска адреналина. Но самую большую радость ему доставляют убийства. Жестокие, кровавые. Они позволяют Дориану чувствовать себя живым, сильным, настоящим. Обычно интеллигентный мужчина, на самом деле, является властным и тираничным маньяком, который не любит, когда что-то идет не по его плану. Это может вызвать приступ гнева, который, как правило, выливается в особенно жестокие нападения. Практически не способен на искренние и светлые чувства, что делает его идеальным солдатом. Но ох уж это почти. Опасно все же иметь дело со столь страстными натурами.

Биография:

---

Терпкий и холодный запах океана.

---

Первый запах, который, как мне кажется, я почувствовал в своей жизни, был запах атлантического океана. Моя мама решила совершить подвиг, благодаря которому она, в итоге, попадет на карточки шоколадных лягушек. Ей показалось, что последние дни августа 1935 года прекрасно подойдут для совершения первого в мире беспосадочного перелета на метле через Атлантику. Грандиозный план. Она долго готовилась к этому подвигу, долго тренировалась и выбирала идеальные дни. Во время полета ей не должно было ничто помешать. Ни жажда, ни голод, ни другие физиологические причины. Так что дни были подобраны идеально. Если вы понимаете, о чем я.
К сожалению, буквально накануне полета, матушка перенервничала и воспользовалась лучшим успокоительным всех времен. Она провела ночь в объятиях давнего знакомого, Эдгара Пиритса. Утром Джокунда вылетела из Ливерпуля на метле и понадеялась на то, что она больше никогда в жизни не встретится с Эдгаром.
Когда матушка приземлилась в Канаде, она уже чувствовала легкую тошноту, которую она списала на то, что надышалась запахами Атлантического океана, ноющую боль в груди было проще связать с нервным напряжением и легкой простудой, а желание обмакнуть креветку в панировке к кленовый сироп легко списывалось на чудеса Канадской кулинарии. Мама старалась игнорировать все развивающиеся симптомы заражения довольно популярным паразитом, наслаждалась сосновым запахом, который казался особенно резким в это время года и невероятно дружелюбным окружением.
Через неделю Джокунда попыталась повторить свой подвиг, но я уже уютно устроился в ее организме и не был готов к таким нагрузкам, так что пришлось ей все же пару раз опуститься на приземлиться на нескольких едва заметных необитаемых островах, чтобы справиться с ужасающей дурнотой и восстановить силы.
Вернувшись домой, матушка решила умолчать о трудностях обратного перелета, дала несколько интервью, вошла в историю под своей фамилией Сайкс и лишь после этого появилась на пороге Эдгара Пиритса с самыми необходимыми вещами. Несчастному папочке пришлось выгнать из своей постели некую Роуз и принять мать вместе со мной.
Если честно, мне не очень известны все обстоятельства их помолвки и свадьбы. Могу лишь сказать, что во время беременности мама очень хорошо чувствовала все запахи, знаю, что мои родители никогда не любили друг друга, но не могли ничего изменить. Такие уж были времена. Родители моего отца были рады тому, что забеременела именно Джокунда - новая звезда всея магического мира с довольно сносной родословной, а не Роуз, родители моей матери были рады, что отец ребенка согласился принять их испорченную дочь. Сайксы выбрали дату свадьбы и внесли оплату за праздник, Пиритсы сократили срок ожидания регистрации брака и предоставили счастливым молодоженам небольшой, но вполне себе сносный дом на окраине Ливерпуля. Счастливы были все, кроме моих родителей. Матери я конкретно испортил спортивную карьеру, а отцу - карьеру местного дон жуана. Но их мнение уже никого не интересовало.

---

Сладкий запах материнского молока.

---

3 июня 1936 года, ваш покорный слуга огласил своим отчаянным ором родильную палату в больнице Ливерпуля. Вообще, у моей семьи был четкий договор с целителем Мунго, который обещался аппарировать к моим родам и исключить любые угрозы, но я решил, что должен появиться эффектно, именно поэтому я задержался со своим появлением на свет почти на целых десять дней, целитель из Мунго не смог покинуть свое дежурство и меня вместе с матерью отправили в это занюханное место. Могу поклясться, что первый мой крик был вызван не привычным врачебным шлепком, а с поразительной антисанитарией и вонью, которые захватили это жутковатое помещение. Тогда меня спасал лишь запах материнского молока.
Мы с матерью были рады выбраться из этого ада и вернуться в свой дом. Родители уже успели к моменту моего появления обустроить дом так, чтобы в нем уютно было всем. У меня была своя комната, в которую я переехал, когда отпала нужда в регулярных ночных кормлениях, у родителей была красивая спальня и у каждого была своя личная комната, в которой они могли отдохнуть друг от друга и от меня. Поразительно, но они оба пришли к некоторому согласию, привыкли друг к другу, нашли общие интересы и научились получать удовольствие от того, что с ними произошло. Родители стали друг для друга хорошими друзьями и смогли смириться с тем, что каждому из них иногда нужно проводить время с другими людьми. И проще не спрашивать, как именно твой супруг или супруга проводит время, пока тебя нет рядом.
Отец находил свое призвание в алхимии, мать иногда участвовала в рекламных акциях для компании “Дубрава”, продолжала летать и тренироваться, а я рос и чувствовал на своих плечах всю ответственность за будущий род Пиритсов.

---

Резкий запах кошачьей мочи и бренди.

---

Мне было уже почти четыре года. Я точно знал, что бабушки и дедушки надеятся на то, что именно я стану их продолжением. А еще я уже начал понимать, что запахи есть у каждого предмета. И эти запахи абсолютно индивидуальны. Я чувствовал личный запах каждого человека и с закрытыми глазами и ушами мог точно угадать, кто именно ко мне приближается. Это было весело и родители даже думали, что именно это качество является проявлением моей магии. Откуда им было знать, что это лишь некоторое отклонение, которое встречалось во все времена и не только у волшебников, но и у магглов. Как бы там ни было, я начал понимать, что иногда я невольно связываю какие-то запахи и события воедино.
Но сейчас не об этом. Сайксы и Пиритсы не могли налюбоваться на то, как функционирует налаженный ими механизм и вдруг захотели большего. Дело в том, что в магическом мире есть некоторые условные деления на людей по чистоте крови. Наша семья считалась чистокровной, так как ни у Сайксов, ни у Пиритсов, за последние три поколения, в роду не было магглов. Но мы не могли претендовать на звание Настоящих Чистокровных. И моих старших родственников это очень волновало. Они походили на купцов, которые пока не могли заполучить титул настоящего дворянина, но очень, очень сильно хотели приблизиться к этим самым дворянам. Именно поэтому бабушке в голову пришла поразительная мысль - мне необходимо жениться. Да-да, вы не ослышались, мне было 4 года и мне уже светила устроенная личная жизнь. Родители этому решению не сильно сопротивлялись, ладно, им был все равно, они просто тихо согласились и продолжили заниматься своими делами, а бабушки дружно начали искать мне достойную невесту. Конечно, самым лакомым кусочком были многочисленные Блэки, но даже мои бабушки понимали - ни один Блэк не вступит в брак с Пиритсом, так что выбор остановился на особе по имени Принц. Мы с ней были примерно одного возраста, оба обладали схожей чистотой крови и могли составить прекрасную пару. Так что в 1940 году мы отправились на смотрины.
Дом моей невесты пах кислой капустой, кошками и бедностью. Война отразилась даже на домах волшебников, может, им просто приходилось создавать видимость своей бедности и подстраиваться под быт соседей, но мне все равно этот дом сразу не понравился. Да и невеста тоже не произвела на меня впечатления. У нее был сопливый нос, густые брови и писклявый девчачий голос. Последнее обстоятельство раздражало меня больше всего. В общем, с моей прекрасной невестой мы невзлюбили друг друга с первой же встречи и эти отношения сохранились между нами навсегда, но помолвка уже была заключена и мой отец радостно попивал победный бренди и бросал двусмысленные взгляды на мою будущую тещу. С тех пор, каждый раз, когда я видел Эйлин, я вспоминал запах кошачьей мочи и отцовского бренди.

---

Запах горящей сосны и невидимой шерсти.

---

В возрасте семи лет, несмотря на военное положение, которое все еще сохранялась в Великобритании, мама решила, что мы должны отправиться отдохнуть. Отец нас активно поддерживал и говорил что-то о том, что не место его сыну в мрачном Ливерпуле, что мне надо отдохнуть перед началом учебы и маме обязательно надо отдохнуть со мной. Папа даже купил мне крутую метлу, на которой я мог усидеть и мы бы смогли спокойно с матерью добраться до места. Мама бал довольна, она лишь почему-то перед отъездом попросила папу сильно не позорить ее перед соседями и иметь совесть, папа попросил о том же. На этой ноте мы и отправились на мои первые каникулы. Швеция приняла нас с распростертыми объятиями, я совершил свой первый Великий Перелет, а мама погрузилась во все прелести каникул, которыми может наслаждаться относительно свободная, красивая женщина со спортивной фигурой. Я же был предоставлен сам себе и с наслаждением заводил новые знакомства. С местными мальчишками мы организовали целый отряд, который устраивал набеги на близлежащие поселения девчонок, которые влекли за собой разрушение их песочных замков, бомбардировку их любимых лошадок и расчленение кукол.
В какой-то момент некий девятилетний Дон-Кихот решил вступиться за свою семилетнюю беззубую Дульсинею и кинул в меня с берега камень, пока я купался со своими друзьями. Это было очень унизительно. Я был негласным лидером и такого отношения я терпеть попросту не мог. Я уже поплыл в сторону обидчика, но он кинул еще один камень. Под моим злобным и могущественным взглядом внезапно загорелся небольшой пирс, на котором стоял мальчишка. С берега подул легкий ветерок и я почувствовал невероятно приятный аромат горящей сосны. Дон-Кихот бросился бежать, мальчишки, испуганные таким феноменом, бросились на берег, мне пришлось присоединиться к ним.
Конечно, их родители потом им объяснили, что подобное событие было тесно связано с физикой, оптикой и остальной чушью. Моя же мать сразу поняла, что произошло, хотя она и решила не прерывать отдых по такому пустяку.
Домой мы вернулись через две недели, бабушки и дедушки праздновали подтверждение того, что я - настоящий волшебник, счастливый отец встречал свою счастливую супругу, а я не пошел в школу. Все были счастливы, кроме меня. Родители решили, что раз уж я так явно использую магию, то учиться мне лучше дома. Ко мне приходили разные волшебники и обучали меня всему тому, что должен был знать обычный ребенок моего возраста. Ни больше, ни меньше.
Я грустил, потому что мои дворовые друзья проводили со мной меньше времени, они общались в школе и там заводили знакомства, а я был уже не так им интересен. Они считали меня странным и слабым. Я долго просил маму отправить меня в школу, ну или разрешить туда приходить хотя бы раз в неделю, но она была непреклонна, хотя я видел, что она обо мне беспокоится.
Наверное, именно это повлияло на ее следующее решение.
В этом же году, мама и папа сотрудничали с какой-то крупной компанией на Дальнем Востоке. Если честно, я вообще не помню или даже не знаю, чем они там занимались, может, это было как-то связано с войной, а может и с чем-то другим. Мне было не очень интересно. Но по итогам работы, им не только заплатили огромные деньги, на которые мы жили еще несколько лет, но и подарили матери детеныша редчайшего животного. А мать передарила животное мне, с условием, что я не буду выходить с ним на улицу при свете дня и буду за ним активно следить. Именно так я стал счастливым хозяином малыша породы демимаска. Я назвал его Генри и он стал моим первым настоящим другом, подельником и собеседником.

---

Запах тыквы, почечного пирога и овсяной каши.

---

В свой одиннадцатый день рождения, как и любой одаренный магическими способностями британский отпрыск, я получил заветное письмо из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Все лучшее было быстро мне приобретено в переулке, метлу было велено оставить дома, хотя бы на один курс, но меня волновал другой вопрос. Почему можно брать с собой только сову, кошку или жабу? Что за несправедливость?! Конечно, протащить Генри было не так уж сложно. Он ко мне привязался, научился становиться невидимым по моей команде, а мой острый нюх позволял определить его местоположение вне зависимости от того, мог я его видеть или нет, но мне не хотелось протаскивать его тишком, ведь тогда я не мог бы им похвастаться! А какой смысл держать у себя редкое, пусть и очень любимое животное, и не иметь возможности его показать всем окружающим? Правильно, никакого. Поэтому я решил действовать через бабушек. На нашем семейном праздничном вечере, который был посвящен очередной ерунде, я заявил, что мне, как наследнику чистокровного и знаменитого семейства позволены некоторые льготы, а демимаска к школе не только никому не помешает, но и поможет преподавателю по уходу за магическими существами, где еще он сможет добыть такой поразительный экземпляр? Бабушки были в восторге, дедушки посмеялись, родители проигнорировали мое заявление. Но главное, что моя мысль добралась до нужной мне цели. Уже на следующий день бабушки отправили по несколько писем всем, кто мог решить нашу общую проблему, а через месяц мне было позволено провезти животное в школу, при условии, что я буду за ним следить самостоятельно и при первой же жалобе, если такая будет, Генри будет отправлен домой.
Когда в школе объявили мое имя, мне было совсем не страшно, потому что я шел к заветному трехногому табурету не один. Генри сидел у меня на плечах. Как только мне на голову надели шляпу, вся школа ахнула, потому что смутившийся зверек решил внезапно стать невидимым и начал застенчиво жевать поля старинной шляпы, отчего она немного зашевелилась у меня на голове. Несчастная старушка решила долго не рассуждать над выбором факультета для столь проблемного ребенка и крайне быстро отправила меня на Слизерин. Я был не против, ведь я верил в то, что такой чудесный парень, как я, смог бы реализовать себя даже на Хаффлпаффе. Но Генри создал мне прекрасный портрет в глазах будущих однокурсников, за что я был ему невероятно благодарен.
Этот ужин запомнился нам обоим. Я восторженно пил тыквенный сок, наслаждался почечным пирогом и кормил им своего любимца. Теперь все сами пытались со мной подружиться, а я мог просто выбирать себе товарищей. Это я смог остро ощутить уже на следующее утро, когда мы с Генри впервые пробовали овсянку.. Тогда я обратил внимание на то, что некоторые первокурсники с других факультетов нетерпеливо изучали расписание, а сосед по столу сообщил мне, что они пытаются найти смежные уроки со слизеринцами, чтобы получить возможность в более приватной обстановке познакомиться с моим Генри. И если моему другу такое внимание не очень нравилось, то я определенно ловил от этого кайф.

---

Запах навоза, травы и виски.

---

В школе мне вообще нравилось. Я радостно приезжал в Хогвартс, так же радостно получал письма от родных и не менее радостно возвращался домой. У меня были друзья, были враги, любимые предметы, чудесное животное и преподаватели, которым я. как правило, был симпатичен. Особенно приятные отношения у меня сложились с преподавателем по Уходу за Магическими Существами и со Слизнортом. Я был хорош в этих предметах, да и преподаватели были мне очень симпатичны.
Но все не могло сложиться так гладко. В Хогвартсе было несколько вещей, которые бесстыдно меня раздражали. Во-первых, это был квиддич. Нет, по началу было забавно, но потом.. Представьте. Я летал с матерью на отдых, моя мама пересекла Атлантику, а эти неучи строили из себя невесть что, хотя на метлах держались так себе. Так что вскоре я просто перестал ходить на игры и мы с Генри получали возможность исследовать замок без присутствия шумных и многочисленных студентов.
Во-вторых, мне определенно не нравилось то, что я регулярно сталкивался в коридорах со своей очаровательной невестой. Мы все сильнее ненавидели друг друга и уже решили, что если нас все же поженят, то в медовый месяц мы поедем отдыхать на разные континенты. Впрочем, мы дружно не говорили никому о том, какое ужасное решение приняли наши родители, так что все было не так ужасно. Но это не мешало нам бросать друг на друга полные ненависти взгляды, ставить подножки и вообще вести себя так, как подобает будущим супругам. Даром, что при виде этой девчонки, я снова чувствовал тот самый мерзкий запах кошачьей мочи.
В-третьих, мне определенно не нравился учитель трансфигурации. Да и сама трансфигурация мне была не по душе. Этот профессор Дамблдор казался ненормальным стареющим волшебником, который позволял себе дурачиться на уроках и так же, в своих дурачествах, ставил всем заслуженные оценки. С ним нельзя было просто так договориться, не получалось его обмануть, да и вообще, мне всегда казалось, что нас с Генри он видит насквозь. Сначала я был в восторге от талантов этого мага, но потом мне показалось, что он растрачивает свои дары попусту. Подобный талант было попросту глупо тратить на нас, не всегда идеальных и иногда не до конца благодарных студентов. А значит, этот профессор был либо трусом, либо выжившим из ума стариком, которого просто нельзя было подпускать к более серьезным делам.
Ну и четвертым пунктом, который меня невероятно раздражал, стала любимица этого чудака. Мне “посчастливилось” учиться на одном курсе с шотландкой по имени Минерва. Всегда собранная, практически идеальная студентка во всем - от покроя носок до орфографии в самом сложном эссе, мы регулярно оказывались в одном классе и мне было очень сложно сдержаться и не подколоть ее. Я подменял лягушачьи лапки жабьими на уроках по зельеварению, присылал ей по совиной почте неприличные рисунки, устраивал ей навозные ловушки на выходе из туалета и насылал из-за угла различные неприятные заклятия. Я не знаю, почему она так мне не нравилась. Может, потому что при всей своей идеальности, она не могла избавиться от того шотландского запаха, который чувствовал только я, а может потому что я сам не мог быть таким послушным и замечательным. Или мне просто было обидно, потому что она не пыталась со мной подружиться, да еще и Генри она явно начала нравиться. Возможно, я просто ревновал. Потребовалось долгих пять лег подстав и неприличного поведения по отношению к ней, прежде, чем я понял, что был все это время влюблен в эту мерзкую девчонку. Впрочем, это открытие ничуть не изменило моего к ней отношения. Она продолжала меня люто раздражать.

---

Запах пота, огневиски и сырой земли.

---

Для кого-то наступила пора СОВ и ЖАБА, а для меня - пора экспериментов, веселых компаний и настоящих подростковых приключений. К 16-ти годам я обзавелся еще тремя близкими и верными товарищами, с которыми мы могли бедокурить от души. Тем более, что на нашей стороне были мои знания Хогвартса, моя жестокость, мое обоняние и мой же невидимый Генри, который всегда мог разведать обстановку и избавить нас от возможных неудач. Мы выработали с ним систему условных сигналов, и я всегда мог сказать моим друзьям, когда нам лучше спрятаться и когда стоит ускориться. Безусловно, я был лидером в нашей компании. Более того, я безусловно знал Хогвартс и его окрестности лучше, чем кто-либо из моих товарищей. Ведь вместо того, чтобы ходить на скучнейшие квиддичные матчи, я брал с собой Генри и мы исследовали огромный замок на предмет различных тайников. В исследованиях нам помогало наше общее обоняние, свободные коридоры и стопки книг, когда-либо написанных о Хогвартсе. Так что к шестому курсу я знал о наличии Выручай-комнаты, о комнатке, в которой Пивз хранил навозные бомбы и о двух тайных проходах, которые вели из Хогвартса прямо в Хогсмид. Сначала мы учились хотя бы немного изменять свой облик (был у нас в компании любитель трансфигурации), и прогуливались по ночному Хогсмиду. Благо,  Мы устраивали разгромы в сладком королевстве, пугали случайных прохожих пропускали по кружечке чего-то мерзкого в Кабаньей голове. А затем, когда нам исполнилось по 17 лет, мы уже смогли аппарировать из наскучившей нам деревеньки. Теперь сфера наших шалостей сильно расширилась. Мы вламывались в дома магглов, посещали доступных дам, напускали короткодействующие чары на пьянчуг и бомжей, которых было особенно много после окончания войны, а к утру возвращались в стены школы, надевали форму и принимались усердно готовиться к ЖАБА. Конечно, мы не позволяли себе того, что могли себе позволить герои Заводного Апельсина, но мы же все-таки были Великобританцами и чистокровными волшебниками. Да я и не хотел привлекать к этим бесчинствам слишком много внимания прессы, я был не готов потерять свое законное место в магическом сообществе лишь потому, что Альбус Дамблдор, этот трусоватый чудик, иногда почитывал маггловскую прессу.
Мне хватало этого небольшого глотка свободы, демонстрации своей силы, чтобы чувствовать себя настоящим Волшебником, Человеком и Пиритсом. И на этой почве я мог спокойно готовиться к ЖАБА, посещать клуб профессора Слагхорна, который к этому моменту уже попросту души не чаял в “невероятно талантливом юноше”, и ненавидеть Эйлин Принц, которая теперь еще и была капитаном скучнейшей в мире игры. Ох уже эта посредственность.
Более того, я был уверен в том, что именно эти периодические вылазки позволили мне на достаточно хорошем уровне сдать экзамены и поступить на стажировку с приемное отделение Больницы Св. Мунго.

---

Запах свежих ран, бадьяна и молодой крови.

---

Да, вопросы можно задавать, как же такого чудесного и прилежного меня, занесло в больницу? Ну, во-первых, я попал в самое, пожалуй, суровое отделение в этой больнице, во-вторых, меня всегда интересовали некоторые увечья, но почему бы не превратить хобби в профессию? Я прекрасно умел накладывать жуткие заклятия, а это значило, что мне было под силу их и снять!
Я уходил на работу засветло. возвращался затемно, но все еще не расставался со своим чудесным Генри, который нашел в моей коморке, извините, в кабинете, место для прекрасного сна. Мне безумно нравилась эта работа, я даже не скучал по школьным годам и шалостям, ведь теперь моя жестокость находила естественный выход, да и уважение теперь меня окружало практически повсюду! Бабушки восторженно говорили о том, какие же они молодцы и какого парня смогли вырастить, матушка рассказывала мне о своих заграничных наблюдениях и народных средствах, отец делился своими небольшими открытиями в алхимии, которые могли не пригодиться, да и вся моя семья просто готовилась к моей предстоящей свадьбе с Эйлин. Я не хотел думать об этом и пока успокаивал себя лишь тем, что официальное предложение я еще не делал, сначала надо было встать на ноги, а это значит, что у меня еще было время на то, чтобы разобраться с этой проблемой. Да и вообще, вся тема свадеб меня пока невероятно сильно огорчала - до меня дошли слухи о том, что Минерва отдала свое сердце какому-то магглу. И пусть она с ним порвала, о девушках я думать попросту не мог.
Разумеется, все обстоятельства лишь способствовали тому, что я с головой погружался в работу. Ожоги, рога, огромные прыщи, оторванные конечности и нюхлер, невесть как попавший под кожу страдальца - вот, с чем я справлялся ещё до завтрака. Я колдовал, варил зелья, резал, перевязывал и бесконечно пил кофе. Это все доставляло мне немного пугающее удовольствие. Я был безопасен и все же мог чувствовать собственную власть, силу. Каждый расщеп радовал меня сильнее, чем семейные праздники.
Единственным минусом во всем этом празднике моей жизни, стало то, что я постепенно привыкал ко всем “ужасам” своей работы. Постепенно это доставляло мне все меньше и меньше удовольствия. Прошел год моей стажировки, а я привыкал к утюгам в голове, к красоткам, которые пытались сделать себя еще красивые, пили зелья собственного приготовления и прибывали в нашу больницу с органами, превращенными в кисель. Это все уже было обыденно, не могло удовлетворить мою кровожадность и я все с чаще порывался зайти после работы в бар, пропустить кружечку-другую чего-то сильно алкогольного, и погулять по пустынным улочкам.
В одну из таких ночей я столкнулся с девушкой, не отягощенной моралью. Ее звали Грейс. Или Рокель? Не помню. У нее были то ли рыжие, то ли черные волосы. Не могу вспомнить. Помню, что она пахла грязью и даже алкоголь в моей крови не мог заглушить эту вонь, хотя ее собственные запах был довольно приятным. Я приказал Генри, который в этот момент был, как обычно, со мной, вернуться домой, а зам последовал за этой третьесортной нимфой, слишком уж она была убедительна, а я был уставшим и голодным до страстей. Помню, она тогда провела меня в свою комнатку, помню, что больше никого по дороге мы не встретили. И помню, что комната воняла еще сильнее, а постель воняла смесью чужих запахов, но ее настоящий аромат пробивался через всю эту вонь.
Я почему-то мелко дрожал, она глупо смеялась и спрашивала, не девственник ли я. Я проигнорировал вопрос и спросил, можно ли ее будет привязать. Она была совсем не против. Я чувствовал, что понравился ей, поэтому она была готова на любую мою просьбу. И вот она уже привязанная к кровати, абсолютно голая и такая беспомощная. Мне на глаза попался нож и я подумал, что было бы забавно попробовать себя в роли настоящего, маггловского врача. Ведь я смогу все потом исправить, смогу залечить все раны, смогу стереть ей память. Поэтому я привязал ее крепче, заткнул ей рот какой-то тряпкой, чтобы заглушить крики, и взял нож. Кажется, она начала что-то подозревать, потому что она вдруг запищала что-то, попыталась освободиться, но я был слишком пьян и слишком одурманен предстоящим действием, чтобы обратить на это внимание. Я склонился над ней, коснулся кончиком ножа ее живота, чуть надавил и лезвие покорно проткнуло кожу, погружаясь в плоть. Из раны брызнула теплая кровь, которая попала на мои руки, и я почувствовал потрясающий аромат, который исходил от этой визжащей девчонки. Я не боялся, что нас услышат, она была проституткой, а из их комнат вечно доносятся жуткие звуки.
Я провел в ее комнате, по крайней мере, час. Я резал ее, позволял крови струиться по обнаженному телу и это сводило меня с ума. Я смог остановиться лишь тогда, когда услышал, что она перестала даже хрипеть. Мне тут же пришлось протрезветь. Окровавленный нож упал на пол, я схватился за палочку, но было уже поздно. Она уже умерла. Я упустил момент.
Мне пришлось аппарировать сразу в собственную квартиру, которую я тогда снимал, чтобы никто не увидел меня в крови. Меня трясло от ужаса и восторга. Я совершил свое первое убийство и я получал от этого бесконечно удовольствие. Единственное, чего я опасался - была маггловская полиция, но я знал по своим школьным похождениям, что судьба проституток никого не волнует. К ним относились так, как у нас относились к грязнокровкам. Одним человеком больше, одним меньше - всем абсолютно наплевать.
Этой ночью я спал, как младенец, счастливый, удовлетворенный и словно бы вернувшийся в свое русло.

---

Запах пергамента, животных и летучего пороха.

---

На следующий день после описанных выше событий, я взял себе отгул, благо, их у меня накопилось довольно много, благодаря регулярной сверхурочной работе, а через день, все обдумав, я заявился в Больницу, написал заявление об уходе и вскоре уже был абсолютно свободен.
Свой уход я мотивировал тем, что теряю на этой работе себя. В принципе, это было чистой правдой. И плевать на то, что многие коллеги и начальники решили, что я слабак. А вот я прекрасно понимал, что слабаки - это они, они не способны на то, что смог совершить я. И теперь работа не принесет мне ни грамма удовольствия.
И уже через несколько недель меня с радостью приняли в Министерстве Магии.
Благо, в школе мне хватило ума на то, чтобы сдать чуть больше предметов, так что теперь я легко мог попасть на четвертый уровень министерства. Конечно, я снова должен был проходить стажировку, но в комиссии по обезвреживанию опасных существ я был довольно востребованным человеком. Я обладал холодным рассудком, приятной внешностью и мог спокойно взаимодействовать с различными животными и их возможными жертвами. Да и тот факт, что моим покорным любимцем был Генри, играл мне на руку. В общем, этот отдел с радостью принял меня в свою команду и я смог по-человечески, без особенного фанатизма, ходить на работу и по вечерам снова встречаться с друзьями, заниматься любимыми делами, получать удовольствие от жизни и от редких жертв.
У меня начали появляться собственные хорошие деньги, я научился правильно брать взятки и выработал свой стиль. Чаще всего, я ходил в свободное время в шляпе, в белых перчатках и с деревянной посеребренной тростью. Моими любовницами становились элитные проститутки и молодые особы, которые стремились к автономности и не всегда грамотно выбирали мужчин, а жертвами все также оставались женщины и мужчины, которых никто не стал бы искать. Если вам интересно, почему же я, такой успешный, еще не был женат на Эйлин, то вот вам ответ. Эта особа сбежала с грязным магглом и освободила меня от ряда проблем. Более того, оставшаяся в живых единственная бабушка просто гордилась моим статусом, была в ужасе от поступка моей невесты и решила просто позволить мне устроить свою жизнь самостоятельно. Родители были не против, им было снова все равно.

---

Запах яблочной шарлотки, золотых волос и домашнего уюта.

---

Я наслаждался спокойствием, свободой и собственной квартирой. Да, теперь у меня было личное жилье в Лондоне. Я был в восторге от этого города. Цивилизация, равнодушные прохожие и возможность гулять в любое время дня и ночи - это приводило меня в восторг. Я находил себе знакомых, ходил в гости и вел замечательную холостую жизнь.
Более того, я стремительно завоевывал сердца коллег на работе. Мне уже говорили, что если так пойдет, то я смогу занять и более высокие должности. Подобные речи меня абсолютно устраивали и я лишь более усердно работал.
Кстати, у меня появился старший товарищ на работе, к которому мы иногда приходили домой, там можно было решить некоторые дела по работе, на которых не хватало времени в обычное время. Когда я впервые пришел к ним в гости, супруга Джонатана Фортескью, Оливия, как раз готовила потрясающую яблочную шарлотку и этот запах заполонил всю квартиру. Сначала я чувствовал себя немного неловко в этом доме. У меня дома жил только Генри, а тут… Помимо главы семейства, в этом доме проживали еще и его жена и двое детей - девочка и мальчик. Если честно, мне не понравилось и когда я только вошел в этот дом, то мне захотелось как можно быстрее оттуда сбежать, но я не смог отказать очаровательной Оливии и остался на ужин. И тут оказалось, что дети, даже маленькие, умеют нормально сидеть за столом, довольно сносно себя вести, да и смех у них, оказывается, очень задорный, а не раздражающий. Ну и шарлотка. Она была волшебной! Я так долго ею восхищался, что каждый раз, когда я приходил к ним в гости, очаровательная Оливия готовила для всей семьи именно этот пирог. А я был не против. В какой-то момент. я даже начал ходить в гости с Генри, который тоже привык к этой семье. Я начал целовать девчушку на прощание в макушку, даже иногда называл ее принцессой, а Флориану я как-то подарил такие же белые перчатки, которые носил сам.
Я даже заметил, что если приходил к этой семье в пятницу, то в выходные мне не хотелось тратить время на то, чтобы увечить. Чаще, в такие выходные я оставался дома или отправлялся с Генри в путешествия, мы разыскивали с ним необычных животных. Эта семья делала меня лучше, добрее, я заряжался теплом их дома и уютом.
А затем меня повысили, работать с Джонатаном я уже не мог, мы занимались слишком разными делами, да и я начал гонку за более высокими должностями и пытался произвести впечатление на начальство, мне было было необходимо обскакать в этой гонке некого Ньютона Скамандера, что мне, впрочем, не удалось. Но в гости к Фортескью я ходил все реже и реже, а затем и вовсе перестал. Кажется, я даже перестал скучать по этому уюту.

---

Запах сырости, мускуса и пива с колбасками.

---

К началу 1970 года я уже был довольно успешным и крайне скучающим специалистом в своем деле. Мне хотелось чего-то большего, какого-то развития своего хобби, На работе Скамандер всячески мешал моему повышению, он, кажется, считал, что я недостаточно увлечен животными, чтобы занимать более серьезную и высокую должность, чем сейчас, а я был уверен в том, что ему просто было обидно, что я не пытался никогда пойти с ним на более близкий контакт, на корпоративных праздниках я с ним не садился рядом, да и после работы не общался. Мне честно просто было противно общаться с каким-то пареньком, который даже школу нормально окончить не смог. Так что я чаще предпочитал встречам с коллегами, вечера с пивом и жареными колбасками, которые я регулярно покупал в соседнем магазине. И я с ужасом понимал, что моя жизнь превратилась в настоящую рутину.
И именно в это время тоски и печали, я нашел тех, кто смог мне помочь. Через знакомых своих знакомых я вышел на человека, имя которого вскоре будут бояться произносить практически все жители магической Британии. Темный Лорд стал единственным лидером, к которому я мог искренне примкнуть. Я был полезен ему своими связями, навыками, страстями и, конечно же, тем, что я мог обеспечить взаимодействие с разными магическими существами. А мне… А я наконец-то мог раскрыть весь свой потенциал! Убивать по заказу, не в одиночестве, и чем жестче - тем лучше? Да, я был согласен. Я мог сорваться ночью, в выходные, по любому запросу. А Генри все также оставался моим подельником, напарником и любимцем. К этому времени из близких мне людей остался только он. Все остальные близкие мне люди отправились в другой мир. Мать погибла при попытке совершить кругосветное путешествие на метле всего с тремя посадками, а отец сгорел в собственной алхимической лаборатории, так как был безбожно рассеян и пьян. Я дорожил одним лишь Генри. И поэтому я стал отличным жестоким солдатом.

---

Запах бадьяна, яблочной шарлотки и мускуса.

---

То ли служба Темному Лорду сделала меня более уверенным, то ли еще по каким-то причинам, но у 1976 году я был удостоен повышения до должности главы комиссии по обезвреживанию существ, более того, я все еще мог ездить на выезды, сопровождать пострадавших и даже получил официальный доступ к документации всего отдела регуляции магических популяций и контроля над ними, конечно же, при условии, что я буду отправлять официальный запрос на определенные дела. Но этого мне уже было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым. Более того, в свете моих достижений на работе и верности своему делу, был удовлетворен мой запрос и я получил свое место в Суде Визенгамота.
В общем, жизнь моя складывалась просто прекрасно, мне было почти сорок лет, я был одинок, успешен, прекрасен и счастлив. Я одевался с иголочки, приобрел несколько домов, позволял себе путешествовать и учился нормально готовить. Кто бы мог подумать, что моя жизнь сломается все о тот же запах яблочной шарлотки.
В один из прекрасных пасмурных апрельских дней, нам пришлось доставить несчастного, который попытался обвинить сфинкса в непроходимой тупости, в Больницы Святого Мунго. Ну и кто теперь тупой? Наверное, этот человек, кишки которого придется снова запихивать в его живот, а никак не мудрое и темпераментное животное.Я должен был описать все происходящее и вернуться на месте, но мой разговор с принимающей медсестрой был прерван сладким и уже давно забытым запахом.яблочной шарлотки. Я невольно обернулся и увидел ее. Эта маленькая и звонкая принцесса теперь выросла и стала целителем. Кто бы мог подумать. Она была еще прекраснее, чем ее мать. И мне почему-то захотелось снова окунуться в тот уют, стать совсем по-другому счастливым.
И с этого самого момента мне внезапно стало страшно. Мне было, что терять. Я боролся с этим чувством, становился более жестоким с подчиненными, со своими жертвами и просил больше, больше власти, я пытался забыться в объятиях женщин, имен которых я не знал, но ничего не помогало. Что-то в моей жизни пошло не так, теперь я был накрепко связан с мечтами о собственном доме с двумя прекрасными детьми, с ужином и вечерами, которые должны быть наполнены ее голосом. Я был готов вытерпеть все, лишь бы она была рядом со мной всегда. Слезы, истерики, обиды, смех. Но сможет ли она принять мою сущность? Готов ли я ей об этом рассказать? В размышлениях об этом я провел много ночей, но так и не нашел ответ.

Дополнительно: постоянный и верный спутник - демимаска Генри, которому, на данный момент 35 лет.
Связь с вами: ЛС и Рейлин. Моя милая птичка хорошо работает. Об стальных способах связи договоримся)